1 мировая война женский батальон смерти. Женский батальон смерти

Бочкарева Мария Леонтьевна (урождённая Фролкова, июль 1889 - май 1920) - часто считается первой русской женщиной-офицером (произведена во время революции 1917 года). Бочкарева создала первый в истории русской армии женский батальон. Кавалер Георгиевского креста.

В июле 1889 года у крестьян деревни Никольское Кирилловского уезда Новгородской губернии Леонтия Семеновича и Ольги Елеазаровны Фролковых родился третий ребенок - дочь Маруся. Вскоре семья, спасаясь от нищеты, перебралась в Сибирь, где правительство обещало переселенцам большие земельные наделы и финансовую поддержку. Но, судя по всему, уйти от бедности и здесь не удалось. В пятнадцатилетнем возрасте Марию выдали замуж. В книге Воскресенской церкви сохранилась такая запись от 22 января 1905 года: «Первым браком Афанасий Сергеевич Бочкарев, 23 лет, православного вероисповедания, проживающий в Томской губернии, Томском уезде Семилукской волости деревни Большое Кусково взял в жены девицу Марию Леонтьевну Фролкову, православного вероисповедания…». Обосновались они в Томске. Супружеская жизнь почти сразу незаладилась, и Бочкарева без сожаления рассталась с пьяницей-мужем. Мария ушла от него к мяснику Якову Буку. В мае 1912 Бук был арестован по обвинению в разбойных нападениях и отправлен отбывать наказание в Якутск. Бочкарёва пешком последовала за ним в Восточную Сибирь, где они для прикрытия открыли мясную лавку, хотя на деле Бук промышлял в банде хунхузов. Вскоре на след банды вышла полиция, и Бука перевели на поселение в таёжный посёлок Амга.


Хотя Бочкарева вновь последовала по его стопам, её суженый запил и стал заниматься рукоприкладством. В это время разразилась Первая мировая война. Бочкарева решила вступить в ряды действующей армии и, расставшись со своим Яшкой, прибыла в Томск. Записать девушку в 24-й резервный батальон военные отказались и посоветовали ей идти на фронт сестрой милосердия. Тогда Бочкарева отправила телеграмму царю, на которую неожиданно последовал положительный ответ. Так она попала на фронт.
Поначалу женщина в погонах вызывала насмешки и приставания сослуживцев, однако её храбрость в бою принесла ей всеобщее уважение, Георгиевский крест и три медали. В те годы за ней закрепилось прозвище «Яшка», в память о её незадачливом спутнике жизни. После двух ранений и бесчисленных боёв Бочкарёва была произведена в старшие унтер-офицеры.


В 1917 году Керенский обратился к Бочкарёвой с просьбой об организации «женского батальона смерти»; к участию в патриотическом проекте были привлечены его супруга и петербургские институтки, общим числом до 2000 человек. В необычной воинской части царила железная дисциплина: подчинённые жаловались начальству, что Бочкарёва «бьет морды, как заправский вахмистр старого режима». Не многие выдержали такое обхождение: за короткий срок количество женщин-добровольцев сократилось до трёхсот. Остальные выделились в особый женский батальон, который защищал Зимний дворец во время Октябрьского переворота.
Летом 1917 года отряд Бочкарёвой отличился при Сморгони; его стойкость произвёла неизгладимое впечатление на командование (Антон Деникин). После контузии, полученной в том бою, прапорщик Бочкарёва была отправлена на поправку в петроградский госпиталь, и в столице получила звание подпоручика, но вскоре после возвращения на позиции ей пришлось распустить батальон, в связи с фактическим развалом фронта и произошедшим Октябрьским переворотом.
Мария Бочкарева среди защитниц Петрограда


Зимой была задержана большевиками по дороге в Томск. После отказа сотрудничать с новыми властями её обвинили в сношениях с генералом Корниловым, дело чуть было не дошло до трибунала. Благодаря помощи одного из своих бывших сослуживцев Бочкарёва вырвалась на свободу и, облачившись в наряд сестры милосердия, проехала всю страну до Владивостока, откуда отплыла на агитационную поездку в США и Европу.

В апреле 1918 Бочкарёва прибыла в Сан-Франциско. При поддержке влиятельной и состоятельной Флоренс Харриман дочь русского крестьянина пересекла США и была удостоена 10 июля аудиенции у президента Вудро Вильсона в Белом доме. По свидетельству очевидцев, рассказ Бочкарёвой о её драматической судьбе и мольбы о помощи против большевиков до слез растрогали президента.
Мария Бочкарева, Эммелин Панкхёрст (британский общественный и политический деятель, борец за права женщин, лидер британского движения суфражисток) и женщина из Женского батальона, 1917.

Мария Бочкарева и Эммелин Панкхёрст

Журналист Исаак Дон Левин по рассказам Бочкарёвой написал книгу о её жизни, которая вышла в свет в 1919 году под названием «Яшка» и была переведена на несколько языков.
После посещения Лондона, где она встретилась с королём Георгом V и заручилась его финансовой поддержкой, Бочкарёва в августе 1918 прибыла в Архангельск. Она рассчитывала поднять местных женщин на борьбу с большевиками, однако дело пошло туго. Генерал Марушевский в приказе от 27 декабря 1918 объявил, что призыв женщин на неподходящую для них военную службу будет позором для населения Северной области, и запретил Бочкарёвой носить самозванно присвоенную ей офицерскую форму.
В следующем году она была уже в Томске под знамёнами адмирала Колчака, пытаясь сколотить батальон медсестёр. Бегство Колчака из Омска она расценила как предательство, добровольно явилась к местным властям, которые взяли с неё подписку о невыезде.
Сибирский период (19-й год, на колчаковских фронтах...)


Через несколько дней во время церковной службы 31-летняя Бочкарева была взята под стражу чекистами. Явных доказательств ее измены либо сотрудничества с белыми обнаружить не удалось, и разбирательство затянулось на четыре месяца. По советской версии, 16 мая 1920 она была расстреляна в Красноярске на основании резолюции начальника Особого отдела ВЧК 5-й армии Ивана Павлуновского и его заместителя Шимановского. Но в заключении прокуратуры России о реабилитации Бочкаревой 1992 года сказано, что свидетельств ее расстрела не имеется.
Женские батальоны
М. В. Родзянко, приехавший в апреле с агитационной поездкой на Западный фронт, где служила Бочкарёва, специально попросил о встрече с ней и забрал её с собой в Петроград для агитации «войны до победного конца» в войсках Петроградского гарнизона и среди делегатов съезда солдатских депутатов Петросовета. В выступлении перед делегатами съезда Бочкарёва впервые озвучила свою идею о создании ударных женских «батальонов смерти». После этого она была приглашена на заседание Временного правительства для повторения своего предложения.
"Мне сказали, что моя идея великолепная, но нужно доложить Верховному Главнокомандующему Брусилову и посоветоваться с ним. Я вместе с Родзянкой поехала в Ставку Брусилова. Брусилов в кабинете мне говорил, что надеетесь ли вы на женщин, и, что формирование женского батальона является первым в мире. Не могут ли женщины осрамить Россию? Я Брусилову сказала, что я сама в женщинах не уверена, но если вы дадите мне полное полномочие, то я ручаюсь, что мой батальон не осрамит России. Брусилов мне сказал, что он мне верит, и будет всячески стараться помогать в деле формирования женского добровольческого батальона".
Новобранцы батальона

21 июня 1917 года на площади у Исаакиевского Собора состоялась торжественная церемония вручения новой воинской части белого знамени с надписью «Первая женская военная команда смерти Марии Бочкарёвой». Военный совет 29 июня утвердил положение «О формировании воинских частей из женщин-добровольцев».


"Керенский слушал с явным нетерпением. Было очевидно, что он уже принял решение по этому делу. Сомневался лишь в одном: смогу ли я сохранить в этом батальоне высокий моральный дух и нравственность. Керенский сказал, что разрешит мне начать формирование немедленно <�…> Когда Керенский провожал меня до дверей, взгляд его остановился на генерале Половцеве. Он попросил его оказать мне любую необходимую помощь. Я чуть не задохнулась от счастья".
Командующий Петроградским военным округом генерал П. А. Половцов проводит смотр 1-го Петроградского женского батальона смерти. Лето 1917 г


В ряды «ударниц» записывались, прежде всего, фронтовички, которых было какое-то количество ещё в императорской армии, некоторые из них были георгиевскими кавалерами, и женщины из гражданского общества - дворянки, курсистки, учительницы, работницы. Большим был процент солдаток и казачек:38. В батальоне Бочкарёвой были представлены как девушки многих знаменитых дворянских родов России, так и простые крестьянки и прислуга. Адъютантом Бочкарёвой служила Мария Н. Скрыдлова - дочь адмирала. По национальности доброволицы были в основном русскими, но встречались и иные национальности - эстонки, латышки, еврейки, англичанка. Численность женских формирований колебалась от 250 до 1500 бойцов в каждом. Формирование происходило исключительно на добровольных началах.

Появление отряда Бочкарёвой послужило импульсом к формированию женских отрядов в других городах страны (Киев, Минск, Полтава, Харьков, Симбирск, Вятка, Смоленск, Иркутск, Баку, Одесса, Мариуполь), но в силу усиливавшихся процессов разрушения всего государства, создание этих женских ударных частей так и не было завершено.
Обучение новобранцев

Женский Батальон. Обучение походной жизни.


В тренировочном лагере в Левашево

Конные разведчики Женского Батальона

Доброволицы в часы отдыха


Официально на октябрь 1917 года числились: 1-й Петроградский женский Батальон смерти, 2-й Московский женский Батальон смерти, 3-й Кубанский женский ударный батальон (пехотные); Морская женская команда (Ораниенбаум); Кавалерийский 1-й Петроградский батальон Женского Военного Союза; Минская отдельная караульная дружина из женщин-доброволиц. На фронте побывали первые три батальона, в боях был только 1-й батальон Бочкарёвой
Солдатская масса и Советы воспринимали «женские батальоны смерти» (впрочем, как и все прочие «ударные части») «в штыки». Фронтовики ударниц иначе как проститутками не называли. Петроградский Совет в начале июля выступил с требованием расформировать все «женские батальоны», как по причине «непригодные для несения армейской службы», так и по причине, что формирование таких батальонов «есть скрытный манёвр буржуазии, желающей вести войну до победного конца»
Торжественные проводы на фронт Первого женского батальона. Фото. Москва, Красная площадь. лето 1917


27 июня «батальон смерти» в составе двухсот доброволиц прибыл в действующую армию - в тыловые части 1-го Сибирского армейского корпуса 10-й армии Западного фронта в район г. Молодечно. 7 июля 525-му Кюрюк-Дарьинскому пехотному полку 132-й пехотной дивизии, в состав которого входили ударницы, поступил приказ занять позиции на фронте у местечка Крево. «Батальон смерти» занял позиции на правом фланге полка. 8 июля произошел первый бой батальона Бочкарёвой. В кровопролитных боях, длившихся до 10 июля, участвовало 170 женщин. Полк отразил 14 атак германцев. Доброволицы несколько раз переходили в контратаки. Полковник В. И. Закржевский писал в рапорте о действии «батальона смерти»:
Отряд Бочкарёвой вёл себя в бою геройски, всё время в передовой линии, неся службу наравне с солдатами. При атаке немцев по своему почину бросился как один в контратаку; подносили патроны, ходили в секреты, а некоторые в разведку; своей работой команда смерти подавала пример храбрости, мужества и спокойствия, поднимала дух солдат и доказала, что каждая из этих женщин-героев достойна звания воина русской революционной армии.
Рядовой Женского Батальона Пелагея Сайгина


Батальон потерял 30 человек убитыми и 70 ранеными. Мария Бочкарёва, сама раненная в этом бою в пятый раз, провела 1½ месяца в госпитале и была произведена в чин подпоручика.
В госпитале


Такие тяжёлые потери доброволиц имели и иные последствия для женских батальонов - 14 августа новый Главковерх Л. Г. Корнилов своим Приказом запретил создание новых женских «батальонов смерти» для боевого применения, а уже созданные части предписывалось использовать только на вспомогательных участках (охранные функции, связь, санитарные организации). Это привело к тому, что многие доброволицы, желавшие сражаться за Россию с оружием в руках, написали заявления с просьбой уволить их из «частей смерти»
Один из женских батальонов смерти (1-й Петроградский, под командованием лейб-гвардии Кексгольмского полка:39 штабс-капитана А. В. Лоскова) вместе с юнкерами и другими частями, верными присяге, принимал участие в защите Зимнего дворца в октябре 1917 г., в котором располагалось Временное правительство.
7 ноября батальон, расквартированный недалеко от станции Левашово Финляндской железной дороги, должен был отправиться на Румынский фронт (по планам командования предполагалось каждый из сформированных женских батальонов отправить на фронт для поднятия морального духа воинов-мужчин - по одному на каждый из четырёх фронтов Восточного фронта).
1-ый Петроградский женский батальон


Но 6 ноября командир батальона Лосков получил приказание отправить батальон в Петроград «на парад» (на самом деле для охраны Временного правительства). Лосков, узнав о реальной задаче, не желая втягивать доброволиц в политическое противостояние, вывел весь батальон из Петрограда обратно в Левашово, за исключением 2-й роты (137 человек).
2 рота 1-ого Петроградского женского батальона


Штаб Петроградского военного округа попытался с помощью двух взводов доброволиц и частей юнкеров обеспечить разводку Николаевского, Дворцового и Литейного мостов, но советизированные матросы сорвали эту задачу.
Доброволицы на площади перед Зимним дворцом. 7 ноября 1917


Рота заняла оборону на первом этаже Зимнего Дворца на участке справа от главных ворот до Миллионной улицы. Ночью, в процессе штурма дворца революционерами, рота сдалась, была разоружена и уведена в казармы Павловского, затем Гренадерского полка, где с некоторыми ударницами «обращались дурно» - как установила специально созданная комиссия Петроградской городской думы три ударницы были изнасилованы (хотя, возможно, немногие отважились признаться в этом), одна покончила с собой. 8 ноября рота была отправлена на место прежней дислокации в Левашово.
После Октябрьского переворота большевистское правительство, взявшее курс на полный развал армии, на немедленное поражение в войне и на заключение сепаратного мира с Германией, не было заинтересовано в сохранении «ударных частей». 30 ноября 1917 года Военным советом ещё старого Военного министерства был издан приказ о роспуске «женских батальонов смерти». Незадолго перед этим, 19 ноября, приказом по Военному министерству все женщины-военнослужащие были произведены в офицеры, «за боевые заслуги». Тем не менее, многие доброволицы оставались в своих частях до января 1918 года и далее. Некоторые из них перебрались на Дон и приняли участие в борьбе с большевизмом в рядах Белого движения.
Женский батальон смерти 1917

Не скроем, что поводом для написания статьи стал просмотр картины режиссера Дмитрия Месхиева «Батальонъ». Причем сам фильм показался не таким интересным, как его настоящие прообразы. Идя на «Батальонъ», ожидаешь, как скупые мужские слезы будут наворачивать на глазах. Но на деле истинная драма тех дней, экранизированная в наши дни, была более жестокой и пробирающей до мурашек нежели картина Месхиева. Пока что не научились у нас выдерживать драматические сюжеты по всем канонам. Сколько бы не ругались на картины забугорного производства, но там кино снимать умеют. Да так, что и прослезиться не грех. Но уже благо, что такие темы стали подниматься. Герои Первой мировой, про которых незаслуженно забыли и подвергли забвению ввиду их несогласия с политикой советских и коммунистических идеологов, теперь обретают признание.

Мария Бочкарева

Именно с этим именем связано формирование первого женского батальона смерти, о котором, собственно, и ведется повествование в фильме Месхиева. Ее судьба весьма показательна, как пример традиционного русского характера, когда из грязи через все преграды человек доходил до признания и славы среди достойных людей, а потом платил за это с лихвой. Крестьянка, ставшая командиром целого батальона, получившая множество наград, признанная многими офицерами как ровня. Что же должно было произойти в жизни этой женщины, чтобы она превратилась из представительницы слабого пола в солдата.

Родившись в бедной крестьянской семье, Мария Бочкарева в скором времени уехала вместе с родителям в Сибирь, где им была обещана земля и государственные субсидии. Но как это часто бывает, поманили хлебом с маслом, а на деле оказался шиш. Бедность преодолеть не получалось, управлялись как могли. Поэтому родителям пришлось выдать Марию еще в 15-летнем возрасте замуж. Но долго этот брак не просуществовал. Ее суженый, не смотря на свои 23 года, был изрядным алкоголиком, и в пылу наступавшего осатанения принимался бить жену. Маша не выдержала такого поведения и сбежала от незадачливого муженька. Сбежала к местному мяснику Якову Буку. Но и тот оказался еще тем подарочком судьбы. Сначала его арестовали в 1912 за разбойничество, а чуть позже Яков получил еще больший срок за участие в банде хунхузов. Его нынешняя жена следовала за ним в каждое из мест заключения, но ровно до тех пор, пока он тоже не запил и не начал повторять ошибки предыдущего избранника.

Как раз в это время разразилась Первая мировая война, и Мария Бочкарева(фамилия досталась кстати от первого мужа) решила записаться добровольцем на фронт. Поначалу ее не хотели принимать вообще, а затем согласились поставить молодую девушку на службу в санитарные войска. Какое-то время, помогая раненым, она не оставляла надежды на перевод на фронт. Что и состоялось спустя считанные недели. На фронте же Бочкарева стала феноменом. Испытывая очередные порции жестоких издевок от солдат, она при этом яростно и самоотверженно сражалась в бою. Поэтому в скором времени издевательства кончились, и к ней стали относиться как к равной. Итогом службы в рядах Русской армии на фронтах Первой мировой стали звание унтер-офицера, Георгиевский крест, 3 медали отличия и 2 ранения.

Но на подступах были смутные времена.

Создание женского батальона смерти

Временное правительство не могло удержать фронт. Деятельность советских агитаторов подрывала тыловую поддержку, а в рядах самих солдат зрел бунт и мятеж. Люди, уставшие от войны, готовы были бросить оружие и уйти по домам. В такой обстановке старший офицерский состав требовал принять жесткие меры по введению дисциплинарных наказаний, вплоть до расстрела дезертиров. Но председателем временного правительства был памятный нам по судьбе генерала Крымове А.Ф. Керенский, своим мнением он обладал и на этот счет. По его требованию вместо введения жесткого пресечения неповиновения, принимается решение о формировании женского батальона в рядах Русской армии, чтобы повысить боевой дух солдат и пристыдить тех, кто сложил оружие, не закончив войны.

Лучшим командиров для такого подразделения могла стать только Мария Бочкарева. По настоятельной просьбе офицерского состава Керенский лично поручает Марии возглавить отряд и начать его укомплектование немедленно. То были отчаянные времена, у многих болела душа за Отечество, даже у женщин. Поэтому доброволиц хватало. Много было женщин служивших, но шли и гражданские. Особенный наплыв шел со стороны вдов и жен-солдат. Шли и благородные девицы. Всего первый набор в батальон насчитывал около 2 000 женщин и девушек, решивших помочь своей стране таким неординарным для них образом.

Керенский слушал с явным нетерпением. Было очевидно, что он уже принял решение по этому делу. Сомневался лишь в одном: смогу ли я сохранить в этом батальоне высокий моральный дух и нравственность. Керенский сказал, что разрешит мне начать формирование немедленно <…> Когда Керенский провожал меня до дверей, взгляд его остановился на генерале Половцеве. Он попросил его оказать мне любую необходимую помощь. Я чуть не задохнулась от счастья.
М.Л. Бочкарева.

Жизнь Марии Бочкаревой не была сахаром, поэтому она давно перестала считать себя просто женщиной. Она солдат, офицер, так что и от подчиненных требовала такого же подхода. В ее батальоне не должно было быть женщин, ей нужны были солдаты. Из 2000 человек обучение прошли 300, на фронт оправились только 200. Остальные не выдержали нагрузок и казарменного положения. Перед отправкой на фронт 21 июня 1917 года новому подразделению войск было вручено белое знамя, на котором была надпись, гласившая «Первая женская военная команда смерти Марии Бочкарёвой». Женщины отправились на фронт.

На фронте батальон Бочкаревой наслушался от солдатни много «приятностей». Особенно разглагольствовали пропитанные новой революционной идеологией господа с красными бантиками в петлицах. Приезд женщин-солдат они считали провокацией, что собственно было недалеко от правды. Ведь воющие и умирающие с оружием в руках женщины - это позор здоровым и сложившим оружие мужчинам, отсиживавшихся в тылу и попивавших немецкое пойло.

Прибыв на Западный фронт, батальон женщин-солдат уже 9 июля вступил в свой первый бой. Позиции в этой части фронта постоянно переходили из одних рук в другие. Отбив атаку немецких войск подразделение Бочкаревой заняло позиции противника и долгое время их удерживала. Тяжелейшие бои сопровождались такими же тяжелейшими потерями. К моменту непосредственных боевых действий в расположении командира батальона было 170 штыков. К окончанию серии затяжных сражений в строю осталось всего 70. Остальные числились убитыми и тяжело ранеными. Сама Мария получила очередное ранение.

Отряд Бочкарёвой вёл себя в бою геройски, всё время в передовой линии, неся службу наравне с солдатами. При атаке немцев по своему почину бросился как один в контратаку; подносили патроны, ходили в секреты, а некоторые в разведку; своей работой команда смерти подавала пример храбрости, мужества и спокойствия, поднимала дух солдат и доказала, что каждая из этих женщин-героев достойна звания воина русской революционной армии.

В. И. Закржевский

Насмотревшись крови женщин-солдат командующий Русской армией генерал Лавр Корнилов запретил формирование женских отрядов, а нынешние отряды отправил в тыл и на санитарное обеспечение. Это действительно был последний бой батальона смерти Марии Бочкаревой.

Наследие женщины-воина

Со временем не смотря на приказ Корнилова в армии будут создаваться другие батальоны, численный и качественный состав которых будут составлять только женщины. В период гражданской войны Бочкарева из-за преследования нового правительства покинет страну в поисках помощи для Белого движения. Вернувшись в страну и занявшись формированием новых отрядов для борьбы с большевиками, она будет арестована и кинута в тюрьму. По документальному свидетельству в 1920 году Мария Бочкарева за пособничество Белому движению и преданности идеям генерала Корнилова была расстреляна. Но по другим сведениям она была вызволена из тюрьмы, вышла замуж третий раз и под чужой фамилией жила на Китайско-Восточной железной дороге.

В период поездки заграницу она повидалась в президентом США Вудро Вильсоном, королем Англии Георгом V, а незадолго до ареста была на приеме у адмирала Колчака. Если верить документальным сводкам, она прожила всего 31 год, но за это время видела столько, сколько люди не увидели бы за 2 или даже 3 жизни. Ее имя забыто за пособничество Белому движению, но плюсы нынешнего времени заключаются в том, что личности подобные ей получают реабилитацию. Не только официальную на уровне правительства, но и народную. Наш журнал посвящен мужчинам, но эта женщина была достойнее многих из нас, поэтому рассказать о ней и помнить ее - наша обязанность.

Жизнь в вечной мерзлоте

Командовала батальоном смерти офицер русской армии Мария Бочкарева, женщина с уникальной судьбой. Она родилась в 1889 году, в обычной крестьянской семье. Нищее и многодетное семейство обитало в Новгородской губернии, а затем перебралось в Сибирь. Но и в новых местах родители Марии не нашли счастья и богатства.

С ранних лет девочка вынуждена была батрачить ради лишней копейки. В 16 лет Мария вышла замуж за крестьянина Афанасия Бочкарева, но ее муж оказался пьяницей, хозяйствовать и зарабатывать на жизнь не умел и любил. И как это часто бывает у русских женщин, Мария была вынуждена взять на себя роль кормилицы и добытчицы. Молодая женщина отправилась работать на строительство железной дороги, в качестве чернорабочей.

Платили ей там немного, но и эти гроши отбирал муж и пропивал, и вдобавок еще и бил жену. Мария долго не выдержала такой жизни и сбежала. Вскоре она познакомилась с владельцем мясной лавки Яковом Буком, с которым у нее разгорелся бурный роман. Но оказалось, что Яков самый настоящий бандит, глава воровской шайки. Вскоре его арестовали и отправили по этапу в Якутск, на вечное поселение. Верная влюбленная Мария последовала за ним, взяв на себя все бытовые тяготы на новом необустроенном месте. Но здесь и Яков сумел «отличиться» и вначале был посажен в тюрьму, а затем отправлен в глухой таежный поселок. Мария опять отправилась за ним, хотя давно уже от своего «кавалера» видела только побои и оскорбления. Скоре всего именно это послужило причиной ее решительного поступка — бегства в армию.

В 1914 году до северной глуши с большим опозданием долетела весть о том, что началась война с немцами. Бочкарева, не раздумывая, собралась и уехала от опостылевшего Якова в Томск. Там она нашла командира резервного батальона и потребовала от него, чтобы он «записал ее в солдаты» и отправил на фронт. Командир сначала даже не стал ее слушать, но Мария начала против него собственные военные действия — подкарауливала в засадах, умоляла, уговаривала, рыдала. Тем не менее, хотя ее желание и вызывало уже сочувствие у окружающих, на фронт ее брать никто не собирался. Тогда Бочкарева совершила отчаянный шаг — она послала в Петербург телеграмму на имя императора, в которой просила разрешить ей послужить во славу Отечества.

И вскоре в Томск пришло послание от… Николая II. Он выражал свое одобрение и повелевал зачислить женщину в полк. После высочайшего приказа Мария Бочкарева была принята в армию. Вначале последовала недолгая учеба в тылу, а весной 1915 года Мария оказалась на войне.

Если до этого момента можно было говорить о том, что желание Бочкаревой оказаться на фронте какой-то каприз или стремление убежать от постылой и безысходной действительности, то ее действия на передовой показали, что она на самом деле очень отважная женщина и настоящий боец. Она смело ходила в атаку и разведку, ни в чем не уступала мужчинам, была несколько ранена, но всегда возвращалась в строй. К 1917 году она уже стала полным Георгиевским кавалером и получила повышение звания.

Естественно, что об удивительной женщине-герое много говорили на фронтах и писали в газетах. Вскоре она стала весьма популярной личностью, талисманом российской армии. При этом многочленных корреспондентов поражали ее мудрые житейские воззрения, остроумие и живой язык.

Женщина с винтовкой

Тем временем, на Россию надвигались серьезные общественно-политические изменения, вызванные затянувшейся войной. Солдаты устали воевать, крестьяне устали кормить армию. Кризис разрешился Февральской революцией. Марию Бочкареву позвали в Петроград в качестве эксперта по военным вопросам. Она, как человек, близко знакомый с предметом, рассказывала Временному правительству о том, что боевой дух в частях значительно упал и необходимы меры для его поднятия.

Именно тогда было решено создать особый женский батальон и отправить его на фронт. Бочкарева была уверена, что вид слабых женщин с винтовками вдохновит деморализованное войско, и солдаты с новыми силами кинутся сражаться с врагом, прекратится дезертирство и разложение в армии. Но все же в высших военных круг сомневались в удаче подобного смелого эксперимента. Генерал Брусилов спросил Бочкареву: «Надеетесь ли вы на женщин»? «Ручаюсь, что мой батальон не осрамит России», — отвечала женщина-офицер.

Был кинут клич, и вскоре набралось уже больше двух тысяч добровольцев женского пола. Среди них выбрали женщин не моложе 16 и не старше 40 лет. Призывники проходили медкомиссию, которая отсеивала больных и беременных.

Вскоре был сформирован первый женский батальон смерти. В газетах появились воззвания и лозунги: «Ни один народ в мире не доходил до такого позора, чтобы вместо мужчин-дезертиров шли на фронт слабые женщины. Женская рать будет тою живою водой, которая заставит очнуться русского богатыря».

Хотя дамы, собравшиеся на войны, не ждали для себя легкой жизни и были готовы к тяготам и лишениям, тем не менее, создание полка не обошлось без скандалов, связанных со службой. Появились жалобы на командира батальона — в связи с ее жестокостью и рукоприкладством. Женщины-солдаты утверждали, что Бочкарева «бьет морды, как заправский вахмистр старого режима».

Когда на командира батальон попытались воздействовать, она ответила, что «недовольные могут убираться ко всем чертям». Недовольные действительно «убрались» и оказались в другом женском батальоне, судьба которого оказалась страшной. Именно он охранял Зимний дворец в роковую ночь Октябрьского переворота. Женщины были изнасилованы и убиты…

Но это произойдет позже. Пока же оставшиеся с Бочкаревой собирались на фронт. В батальоне после раскола стало гораздо спокойней, и о железной дисциплине, царившей в нем, ходили легенды. Перед отправкой на фронт батальону на Исаакиевской площади было торжественно вручено знамя. На церемонии присутствовали Керенский и другие представители Временного правительства. Батальон проводили на фронт и стали ожидать известий об укреплении военного духа.

Расстрел в подвале

Но, увы, этого не произошло. 9 июля 1917 года женский батальон отправился в свою первую атаку. Хотя женщины и старались показать свои воинские умения, получалось у них это не так хорошо, как хотелось бы, и батальон понес значительные потери.

Деникин писал в своих мемуарах: «Я знаю судьбу батальона Бочкаревой. Встречен он был разнузданной солдатской средой насмешливо, цинично. В местечке Молодечно, где стоял первоначально батальон, по ночам приходилось ему ставить сильный караул для охраны бараков... Потом началось наступление.

Женский батальон, приданный одному из корпусов, доблестно пошел в атаку, не поддержанный "русскими богатырями". И, когда разразился кромешный ад неприятельского артиллерийского огня, бедные женщины, забыв про технику рассыпного строя, сжались в кучку — беспомощные, одинокие на своем участке поля, взрыхленного немецкими бомбами. Понесли потери. А "богатыри" частью вернулись обратно, частью совсем не выходили из окопов...". В этом же бою ранена и Мария Бочкарева.

Но правительство решило продолжить эксперимент, и было создано еще несколько женских батальонов. После возращения из госпиталя Мария командовала уже полком. Но тут произошел Октябрьский переворот, полк был расформирован, Бочкареву арестовали и посадили в Петропавловскую крепость. Ей предложили перейти на сторону большевиков и сражаться с белогвардейцами, но она отказалась. В то время кровавый террор еще только начинался, бывших царских офицеров пока не преследовали, и Бочкареву вскоре выпустили.

Мария решила играть на своей стороне — всеми правдами и неправдами она перебралась на оставшиеся у белых территории в Добровольческую армию. Вскоре по приказу генерала Корнилова она отправилась в поездку в США и Англию, где встречалась с Вудро Вильсоном и английским королем. Подробности этой поездки известны мало, ее целью была просьба помощи у могущественных союзников. Вернувшись в Россию, она оказалась в армии Колчака, но в ноябре 1919 года, после взятия большевиками Омска, была арестована. Ее делом долго занимались чекисты, пытаясь нащупать все связи с белогвардейцами. 16 мая 1920 года Мария Бочкарева была расстреляна.

31 августа начались съемки фильма «Батальон смерти», рассказывающий историю о женском батальоне, сражавшимся на фронтах Первой мировой войны. Съемки пройдут в Северной столицы, на данный момент снимают на Васильковом острове.

Пока конкретные подробности о сюжете картины не разглашаются, однако известно, что режиссер Дмитрий Месхиев намерен создавать стилизацию под старину не только декорациями и костюмами, но и качеством изображения. Пока не понятно что это значит, но, как сказал режиссер, не будет ни черно — белой пленки, ни 3D формата. Как говорят создатели, фильм «Батальон смерти» — это «фильм о героизме русских женщин»… Да и как тут не поверишь уже сейчас, когда известно, что ради картины почти 60 девушек побрились наголо, а во главе всех — актриса Мария Кожевникова. Помимо Марии Кожевниковой к проекту прикреплены такие известные актеры как Марат Башаров, Мария Аронова и Евгений Дятлов, Владимир Зайцев. Особо запомнить режиссер просит актера Николая Аузина, из Тюмени. Постановщик уверен, что открыл новую звезду. Дата выхода фильма «Батальон смерти» — августа 2014 года. Съемочный процесс расписан до декабря 2013 года. Образ обритой Марии Кожевниковой ...

Об этой удивительной женщине ходит так много легенд, что трудно с полной уверенностью утверждать, что правда, а что вымысел. Но достоверно известно, что простую крестьянку, лишь в конце жизни обучившуюся грамоте, король Англии Георг V во время личной аудиенции назвал «русской Жанной дʹАрк», а В. Вильсон с почётом принимал в Белом доме. Её имя - Бочкарёва Мария Леонтьевна. Судьба уготовила ей честь стать первой женщиной-офицером русской армии.

Детство, молодость и единственная любовь

Будущая героиня женского батальона появилась на свет в простой крестьянской семье в деревне Никольская Новгородской губернии. Она была третьим ребёнком у родителей. Жили впроголодь и, чтобы как-то улучшить своё бедственное положение, перебрались в Сибирь, где правительство в те годы развернуло программу помощи переселенцам. Но надежды не оправдались, и, чтобы сбыть с рук лишнего едока, Марию рано выдали замуж за нелюбимого человека, да к тому же еще и пьяницу. От него ей и досталась фамилия ― Бочкарёва.

Очень скоро молодая женщина навсегда расстаётся с опостылевшим ей супругом и начинает вольную жизнь. Тогда-то она и встречает свою первую и последнюю в жизни любовь. К несчастью, с мужчинами Марии фатально не везло: если первый был пьяницей, то второй оказался самым настоящим бандитом, принимавшим участие в грабежах вместе с бандой «хунхузов» ― выходцев из Китая и Маньчжурии. Но, как говорится, любовь зла… Звали его Янкель (Яков) Бук. Когда же он, наконец, был арестован и по суду препровождён в Якутск, Мария Бочкарёва отправилась вслед за ним, подобно жёнам декабристов.

Но отчаянный Янкель был неисправим и даже на поселении промышлял скупкой краденого, а позже и грабежами. Чтобы уберечь возлюбленного от неминуемой каторги, Мария была вынуждена уступить домогательствам местного губернатора, но сама не смогла пережить эту вынужденную измену ― пыталась отравиться. Закончилась история её любви печально: Бук, узнав о случившемся, в пылу ревности покушался на губернатора. Его судили и выслали по этапу в глухое отдалённое место. Больше Мария его не видела.

На фронт с личного разрешения императора

Известие о начале Первой мировой войны вызвало в российском обществе небывалый патриотический подъём. На фронт отправлялись тысячи добровольцев. Их примеру последовала и Мария Бочкарёва. История её зачисления в армию весьма необычна. Обратившись в ноябре 1914 года к командиру резервного батальона, находившегося в Томске, она получила отказ с ироническим советом просить разрешение лично у государя императора. Вопреки ожиданию батальонного командира, она действительно написала прошение на высочайшее имя. Каково же было всеобщее изумление, когда через некоторое время пришёл положительный ответ за личной подписью Николая II.

После краткого курса обучения, в феврале 1915 года, Мария Бочкарёва оказывается на фронте в качестве вольнонаёмного солдата ― в те годы был такой статус военнослужащих. Взявшись за это неженское дело, она наравне с мужчинами бесстрашно ходила в штыковые атаки, вытаскивала из-под огня раненых и проявляла подлинный героизм. Здесь за ней закрепилось прозвище Яшка, которое она сама для себя избрала в память о своём возлюбленном ― Якове Буке. В её жизни было двое мужчин ― муж и любовник. От первого ей осталась фамилия, от второго ― прозвище.

Когда в марте 1916 года был убит ротный командир, Мария, заступив на его место, подняла бойцов в наступление, ставшее гибельным для противника. За проявленное мужество Бочкарёва была награждена Георгиевским крестом и тремя медалями, а вскоре её произвели в младшие унтер-офицеры. Находясь на передовой, она была неоднократно ранена, но оставалась в строю, и лишь тяжёлое ранение в бедро привело Марию в госпиталь, где она пролежала четыре месяца.

Создание первого в истории женского батальона

Вернувшись на позиции, Мария Бочкарёва ― георгиевский кавалер и признанный боец ― застала свой полк в состоянии полного разложения. За время её отсутствия произошла Февральская революция, и среди солдат шли нескончаемые митинги, чередовавшиеся братаниями с «германцами». Глубоко возмущённая этим, Мария искала возможность повлиять на происходящее. Вскоре такой случай представился.

Для проведения агитации на фронт прибыл председатель Временного комитета Государственной Думы М. Родзянко. При его поддержке, Бочкарёва в начале марта оказалась в Петрограде, где приступила к реализации своей давнишней мечты ― созданию воинских частей из патриотически настроенных женщин-добровольцев, готовых выступить на защиту Родины. В этом начинании она встретила поддержку военного министра Временного правительства А. Керенского и Верховного главнокомандующего генерала А. Брусилова.

В ответ на призыв Марии Бочкарёвой более двух тысяч россиянок выразили желание с оружием в руках встать в ряды создаваемой части. Достоин внимания тот факт, что среди них значительную часть составляли образованные женщины ― учащиеся и выпускницы Бестужевских курсов, а треть из них имела среднее образование. Подобными показателями в то время не могло похвастаться ни одно мужское подразделение. Среди «ударниц» ― такое закрепилось за ними название ― были представительницы всех слоёв общества ― от крестьянок до аристократок, носящих самые громкие и известные в России фамилии.

Командир женского батальона Мария Бочкарёва установила среди подчинённых железную дисциплину и строжайшую субординацию. Подъём был в пять утра, и весь день до десяти часов вечера заполнялся бесконечными занятиями, прерываемыми лишь коротким отдыхом. Многие женщины, в основном из обеспеченных семей, с трудом привыкали к простой солдатской пище и жёсткому распорядку. Но не это явилось для них самой большой трудностью.

Известно, что вскоре на имя стали поступать жалобы на грубость и самоуправство со стороны Бочкарёвой. Указывались даже факты рукоприкладства. Кроме того, Мария строжайше запретила появляться в расположении её батальона политическим агитаторам, представителям различных партийных организаций, а это являлось прямым нарушением порядков, установленных Февральской революцией. В результате массовых недовольств двести пятьдесят «ударниц» ушли от Бочкарёвой и примкнули к другому формированию.

Отправка на фронт

И вот настал долгожданный день, когда 21 июня 1917 года на площади перед Исаакиевским собором при стечении многотысячной публики новая получила боевое знамя. На нём было написано: «Первая женская команда смерти Марии Бочкарёвой». Надо ли говорить, сколько волнений пережила сама хозяйка торжества, стоявшая на правом фланге в новом мундире? Накануне ей пожаловали чин прапорщика, и Мария ― первая женщина-офицер в русской армии ― была по праву героиней того дня.

Но такова особенность всех праздников — они сменяются буднями. Вот и на смену торжествам у Исаакиевского собора пришла серая и отнюдь не романтическая окопная жизнь. Молодые защитницы Отечества столкнулись с реальностью, о которой прежде не имели представления. Они оказались среди деградированной и морально разложившейся солдатской массы. Сама Бочкарёва в своих воспоминаниях называет солдат «разнузданной шантрапой». Чтобы уберечь женщин от возможного насилия, приходилось даже выставлять возле казармы часовых.

Однако после первой же боевой операции, в которой участвовал батальон Марии Бочкарёвой, «ударницы», проявив храбрость, достойную настоящих бойцов, заставили относиться к себе с уважением. Это произошло в первых числах июля 1917 года под Сморганью. После столь героического начала даже такой противник участия женских подразделений в военных действиях, как генерал А. И. Корнилов, был вынужден изменить своё мнение.

Госпиталь в Петрограде и инспектирование новых подразделений

Женский батальон участвовал в боях наравне со всеми прочими подразделениями и, так же как они, нёс потери. Получив в одном из сражений, произошедшем 9 июля, тяжелую контузию, Мария Бочкарёва была отправлена для лечения в Петроград. За время её пребывания на фронте в столице получило широкое развитие начатое ею женское патриотическое движение. Формировались новые батальоны, укомплектованные из добровольных защитниц Отечества.

Когда Бочкарёва выписалась из госпиталя, то приказом вновь назначенного Верховного главнокомандующего Л. Корнилова, ей было поручено произвести инспекцию этих подразделений. Результаты проверки оказались весьма неутешительными. Ни один из батальонов не представлял собой достаточно боеспособной единицы. Впрочем, обстановка революционной смуты, царившая в столице, едва ли позволяла добиться в сжатые сроки положительного результата, и с этим приходилось мириться.

Вскоре Мария Бочкарёва возвращается в свою часть. Но с этого времени её организационный пыл несколько остыл. Она неоднократно заявляла, что разочаровалась в женщинах и впредь не считает целесообразным брать их на фронт — «неженки и плаксы». Вполне вероятно, её требования к подчинённым были чрезвычайно завышены, и то, что было по силам ей — боевому офицеру, выходило за рамки возможностей простых женщин. Кавалер Георгиевского креста, Мария Бочкарёва была к тому времени произведена в чин поручика.

Особенности «Женского батальона смерти»

Поскольку по хронологии описываемые события приближаются к знаменитому эпизоду обороны последней резиденции Временного правительства (Зимнего дворца), следует подробнее остановиться на том, что же представляла собой на тот момент воинская часть, которую создала Мария Бочкарёва. «Женский батальон смерти» — так принято его именовать — в соответствии с законом, считался самостоятельной воинской частью и приравнивался по своему статусу к полку.

Общая численность женщин-солдат составляла тысячу человек. Офицерский состав полностью комплектовался из мужчин, причём все они были опытными командирами, прошедшими фронты Первой мировой войны. Дислоцировался батальон на станции Левашово, где были созданы необходимые для занятий условия. В расположении части была категорически запрещена любая агитация и партийная работа.

Батальон не должен был иметь никакой политической окраски. Его назначение состояло в том, чтобы защищать Отечество от внешних врагов, а не участвовать во внутриполитических конфликтах. Командиром батальона была, как сказано выше, Мария Бочкарёва. Биография её неотделима от этого боевого формирования. Осенью все ожидали скорой отправки на фронт, но случилось иное.

Оборона Зимнего дворца

Неожиданно поступил приказ одному из подразделений батальона прибыть 24 октября в Петроград для участия в параде. В действительности это был лишь предлог для привлечения «ударниц» к защите Зимнего дворца от начавших вооружённое выступление большевиков. В тот период дворцовый гарнизон состоял из разрозненных подразделений казаков и юнкеров различных военных училищ и не представлял собой сколько-нибудь серьёзной военной силы.

Женщинам, прибывшим и разместившимся в пустующих помещениях бывшей царской резиденции, поручили оборону юго-восточного крыла здания со стороны Дворцовой площади. В первый же день они сумели оттеснить отряд красногвардейцев и взять под контроль Николаевский мост. Однако уже на следующий день, 25 октября, здание дворца было полностью окружено войсками Военно-революционного комитета, и вскоре началась перестрелка. С этого момента защитники Зимнего дворца, не желая умирать за Временное правительство, стали покидать свои позиции.

Первыми ушли юнкера Михайловского училища, а за ними последовали и казаки. Женщины продержались дольше всех и лишь к десяти часам вечера выслали парламентёров с заявлением о капитуляции и просьбой выпустить их из дворца. Им предоставили возможность выйти, но при условии полного разоружения. Через некоторое время женское подразделение в полном составе было размещёно в казармах Павловского резервного полка, а затем отправлено к месту своей постоянной дислокации в Левашово.

Захват власти большевиками и последующие события

После октябрьского вооружённого переворота было принято решение о ликвидации женского батальона. Однако возвращаться по домам в военной форме было слишком опасно. С помощью действовавшего в Петрограде «Комитета общественной безопасности» женщинам удалось достать гражданскую одежду и в таком виде добраться до своих домов.

Абсолютно достоверно известно, что в период событий, о которых шла речь, Бочкарёва Мария Леонтьевна находилась на фронте и никакого личного участия в них не принимала. Это подтверждено документально. Однако твёрдо укоренился миф о том, что именно она командовала защитницами Зимнего дворца. Даже в известной киноленте С. Эйзенштейна «Октябрь» в одном из персонажей без труда можно узнать её образ.

Дальнейшая судьба этой женщины складывалась очень непросто. Когда началась гражданская война, русская Жанна дАрк — Мария Бочкарёва — оказалась буквально между двух огней. Будучи наслышанными о её авторитете среди солдат и боевых навыках, обе противоборствующие стороны пытались привлечь Марию в свои ряды. Вначале в Смольном высокопоставленные представители новой власти (по её словам, Ленин и Троцкий) уговаривали женщину принять командование одним из красногвардейских подразделений.

Затем генерал Марушевский, командовавший белогвардейскими силами на севере страны, пытался склонить её к сотрудничеству и поручал Бочкарёвой формирование боевых частей. Но в обоих случаях она отказалась: одно дело — воевать с иноземцами и защищать Родину, и совсем другое — поднять руку на соотечественника. Её отказ был абсолютно категоричен, за что Мария едва не поплатилась свободой — взбешённый генерал приказал её арестовать, но, к счастью, вступились английские союзники.

Заграничное турне Марии

Дальнейшая её судьба принимает самый неожиданный оборот — выполняя поручение генерала Корнилова, Бочкарёва с целью агитации едет в Америку и Англию. В этот вояж она отправилась, переодевшись в форму сестры милосердия и имея при себе фальшивые документы. Трудно поверить, но эта простая крестьянская женщина, едва умевшая читать и писать, весьма достойно держала себя на обеде в Белом доме, куда её пригласил в День независимости Америки президент Вильсон. Ничуть не смутилась она и на аудиенции, которую устроил ей король Англии В Мария прибыла в офицерской форме и со всеми боевыми наградами. Именно английский монарх назвал её русской Жанной дʹАрк.

Из всех вопросов, заданных Бочкарёвой главами государств, она затруднилась ответить лишь на один: за красных она или за белых? Этот вопрос для неё не имел смысла. Для Марии и те и другие были братьями, и гражданская война вызывала в ней лишь глубокою скорбь. В период пребывания в Америке Бочкарёва продиктовала одному из русских эмигрантов свои воспоминания, которые тот отредактировал и издал под названием «Яшка» — фронтовым прозвищем Бочкарёвой. Книга вышла из печати в 1919 году и сразу стала бестселлером.

Последнее задание

Вскоре Мария вернулась в Россию, охваченную гражданской войной. Свою агитационную миссию она выполнила, но браться за оружие категорически отказалась, что стало причиной разрыва отношений с командованием Архангельского фронта. Прежнее восторженное почитание сменилось холодным осуждением. Связанные с этим переживания стали причиной глубокой депрессии, выход из которой Мария пыталась найти в алкоголе. Она заметно опускалась, и командование отправило её подальше от фронта, в тыловой город Томск.

Здесь Бочкарёвой суждено было в последний раз послужить Отечеству — после уговоров Верховного адмирала А. В. Колчака она согласилась сформировать добровольческий санитарный отряд. Выступая перед многочисленными аудиториями, Мария в короткое время сумела привлечь в свои ряды более двухсот добровольцев. Но стремительное наступление красных помешало довести это дело до конца.

Жизнь, ставшая легендой

Когда Томск был захвачен большевиками, Бочкарёва добровольно явилась в комендатуру и сдала оружие. От её предложения сотрудничества новые власти отказались. Через некоторое время она была арестована и отправлена в Красноярск. Следователи Особого отдела были в замешательстве, так как предъявить ей какое-либо обвинение было трудно — Мария не участвовала в боевых действиях против красных. Но, на её беду, в город прибыл из Москвы заместитель начальника особого отдела ВЧК И. П. Павлуновский — тупой и безжалостный палач. Не вникая в суть дела, он отдал приказ — расстрелять, что и было исполнено незамедлительно. Смерть Марии Бочкарёвой наступила 16 мая 1919 года.

Но жизнь этой удивительной женщины была столь необычна, что сама её смерть породила множество легенд. Точно неизвестно, где находится могила Марии Леонтьевны Бочкарёвой, и это дало повод для слухов о том, что она чудом избежала расстрела и под чужим именем жила вплоть до конца сороковых годов. Есть и ещё один необыкновенный сюжет, порождённый её смертью.

В его основе вопрос: "За что расстреляли Марию Бочкарёву?", ведь прямых обвинений ей предъявить не смогли. В ответ на это очередная легенда утверждает, что отважная Яшка спрятала в Томске американское золото и отказалась сообщить большевикам его местонахождение. Существует и ещё целый ряд невероятных историй. Но главной легендой является, конечно, сама Мария Бочкарёва, биография которой могла бы послужить сюжетом для самого захватывающего романа.

М.В. Васильев

1-й Петроградский женский батальон в событиях 1917 года

Аннотация
В статье раскрывается история создания и подготовки 1-го Петроградского женского батальона. Сквозь призму революционных событий в России изучаются вопросы социального состава, численности этого воинского подразделения, в хронологической последовательности выстраивается история его существования.

Ключевые слова
Первая мировая война, женские батальоны, революция, Петроград, Зимний дворец.

M.V. Vasilyev

1st Petrograd Women’s Battalion in the Events of 1917

Abstract
The article reveals the story of creation and training of the 1st Petrograd Women"s Battalion. Through the prism of revolutionary events in Russia examines issues of social structure, number of military units, in chronological sequence builds the story of his life.

Key words
World War I, women"s battalions, revolution, Petrograd, the Winter Palace.

Самым трагичным и тяжелым для русской армии из всех четырех лет Первой мировой стал 1917 год. Усталость от войны и неимоверное перенапряжение сил, Февральская революция и социалистическая пропаганда в воинских частях и на фронте сделали свое дело, солдатская масса бурлила, все чаще выходя из-под контроля офицеров. Но если тыловые части и столичные гарнизоны с первых дней революции были втянуты в водоворот политических и революционных событий, то на фронте в первые месяцы революции еще продолжалось сохраняться относительное спокойствие. Солдатские массы в условиях военного времени смогли сохранить относительную дисциплину и заняли выжидательную позицию. Лидер партии кадетов П.Н. Милюков впоследствии писал: «что первый месяц или полтора после революции армия оставалась здоровой» . Именно на фронте Временное правительство надеялось обрести поддержку со стороны солдатской массы и победоносно завершить войну. Но пламенных революционных речей агитаторов о братстве и равенстве было уже не достаточно, требовались принципиально новые преобразования в армии, способные сплотить солдатскую массу и поднять ее боевой дух. В этих целях уже в апреле-мае 1917 г. с разных фронтов стали поступать предложения о создании новых воинских формирований — ударных батальонов, сформированных по принципу добровольности. Идея получила поддержку Временного правительства и Верховного Главнокомандующего генерала А.А. Брусилова, который объявил себя первым ударником и призвал последовать его примеру других фронтовиков. На имя Военного министра стали поступать письма и телеграммы от отдельных лиц и целых групп военных внутренних округов с просьбой о переводе в создающиеся батальоны. Порой ситуация доходила до абсурдных моментов, когда в рядах ударников обнаруживались даже бывшие дезертиры. С конца мая 1917 г. в армии создавались не только «ударные», «штурмовые» и революционные батальоны, но и части, сформированные по какому-либо отдельному принципу — исключительно из юнкеров или георгиевских кавалеров, пленных австро-венгерской армии югославов . В столице был организован ударный батальон рабочих-добровольцев Обуховского завода, формировались ударные батальоны из студентов, юнкеров и даже солдат инвалидов. В середине июля 1917 г. в число добровольцев составляло около двух тысяч человек, а к концу октября — уже 50 тысяч . В целом, сформированные «ударные», «штурмовые» и прочие батальоны не изменили существенно ситуации на фронте, представляя собой последнюю надежду Временного правительства, которое рассчитывало в случае необходимости, опереться на новые формирующиеся отряды ударников.

В неумолимом потоке бурных событий 1917 г. одним из самых экстравагантных и, несомненно, политически ангажированных событий стала организация женских ударных батальонов и команд. С инициативой создания подобных отрядов перед военным ведомством выступили ряд женских организаций. В письмах на имя А.Ф. Керенского указывалось, что «Любовь к Родине и желание внести свежие интеллигентские силы в ряды нашего утомленного долгой войной войска, призывает нас стать в ряды защитников России. Мы пойдем в армию, образуя исключительно женские отряды, мы надеемся своим примером поднять упавшую энергию войск» . В формировании женских частей важную роль сыграли различные полувоенные общественные организации, одной из которых являлся Организационный комитет женских маршевых отрядов. 20 мая он обратился к А.Ф. Керенскому с просьбой разрешить формирование «исключительно женских отрядов». Эту же идею поддерживал и военный и морской министр А.И. Гучков, полагавший, что женские батальоны способны «увлечь на подвиг остальную массу» солдат.

В отечественной историографии достаточно подробно изучена судьба отряда М.Л. Бочкаревой, единственной женской воинской команды, принимавшей участие в боевых действиях на фронте районе Молодечно . Намного слабее отражена судьба других женских отрядов, что объясняется фактическим отсутствием архивных документов и крайне непродолжительным периодом их существования. Если отряд М.Л. Бочкаревой в количестве 200 человек был сформирован в основном из женщин, уже принимавших участие в боевых действиях на различных участках фронта или казачек, имеющих опыт использования оружия, то других доброволиц, прибывающих в Петроград требовалось еще обучать азам военного искусства. В этих целях, все женщины, записавшиеся в женский добровольческий батальон, были направлены в военный лагерь у станции Левашово Финляндской железной дороги, где с 5 августа 1917 г. началась их военная подготовка.

Говоря о женских батальонах, необходимо остановиться на их внешнем облике и социальном составе. Одной из ярких характерных черт этих команд являлась интеллигентность женщин-добровольцев, из которых около 30% оказались курсистками (в том числе и выпускницы «бестужевских» курсов Александровской женской гимназии, считавшейся одним из самых престижных женских учебных заведений России), и до 40% имели среднее образование. Женские батальоны объединили женщин совершенно различных профессий и социального положения. Военную форму надели выпускницы университетов, учительницы, сестры милосердия и домашняя прислуга, крестьянки и мещанки. Ударница 1-го Петроградского батальона М. Бочарникова в своих мемуарах писала: «Первое впечатление — казалось, что я попала на луг, усеянный яркими цветами. Яркие сарафаны крестьянок, косынки сестер милосердия, разноцветные ситцевые платья заводских работниц, элегантные платья барышень из общества, скромные наряды городских служащих, горничных, нянек... Кого здесь только не было! ...Здоровенная бабища лет тридцати усиленно выпячивает и без того страшных размеров грудь, и за ее фигурой совсем не видно тоненькой соседки. Нос поднят кверху. Руки с ожесточением выкидывает вперед. А там, дальше, ухмыляясь, поминутно нагибая голову, чтобы взглянуть на свои ноги, которыми она усиленно отбивает шаг, плывет, по-видимому, мещанка. Некоторые маршируют, как заправские солдаты. Почти не касаясь земли, точно танцуя, движется хорошенькая блондинка. Не балерина ли?» .

Говоря о столь пестром социальном составе женских формирований необходимо уделить внимание вопросу о том, что же заставляло женщин добровольно вступать в ряды армии и становиться солдатами. Отвечая на этот вопрос, мы должны понимать, что многие женщины искренне верили, что своим поступком они смогу изменить настроение в солдатских рядах, пристыдить их, и тем самым способствовать приближению победы. Сама атмосфера революционного подъема и демократических преобразований в стране 1917 г. лишь способствовала появлению подобных идеалистических позиций. Другие же просто бежали от неурядиц и проблем тяжелой и бесперспективной жизни, видя в армии способ что-то изменить в своем существовании к лучшему. Одна из ударниц так комментировала свое вступление в батальон: «А я от своего (мужа — М.В. ) убегла. Ох и бил же меня, проклятущий! Половину волосьев повыдрал. Как услыхала я, что баб-то в солдаты берут, убегла я от него и записалась. Пошел жалиться, а комиссар ему и говорит: «Теперя, апосля леворюции, слабода. Не смеешь бабу трогать, ежели она на хронт едеть защищать Рассею!» Так и уехала» . Американская писательница и журналист, работавшая в это время в России и общавшаяся с ударницами отряда Бочкаревой писала: «Многие пошли в батальон, потому что они искренне верили, в то, что под угрозой честь и само существование России, и что ее спасение — в огромном человеческом самопожертвовании. Некоторые, как и сама Бочкарева из сибирской деревни, однажды пришли к решению, что это лучше, чем безотрадная и тяжелая жизнь, которой они жили. Личные страдания привели некоторых из них на передовую. Одна из таких девушек, японка, которую я спросила о том, что привело ее в батальон, трагически сказала: «Причин так много, что я, пожалуй, не буду о них говорить»». Другая американская журналистка Рита Дорр в своих публикациях приводила другой случай из жизни доброволиц: «Одна из девушек девятнадцати лет, казачка, хорошенькая, с темными глазами, оказалась совершенно брошенной на произвол судьбы после того, как у нее погибли в бою отец и двое братьев, а мать погибла во время обстрела госпиталя, в котором она работала. Батальон Бочкаревой казался ей безопасным местом, а винтовка — лучшим способом защиты» . Другие женщины утопично мечтали проявить героизм на полях сражений и прославиться, и даже сделать карьеру военного — идеи феминизма так же были подогреваемы революцией. Причин активизации женского движения 1917 г. было огромное количество, у каждой доброволицы была своя судьба и свои мотивы, для того чтобы решиться на такой отчаянный шаг.

Однако вернемся к Левашовскому военно-полевому лагерю, разбитому на окраине Петрограда. На протяжении полутора месяцев для женщин 1-го Петроградского ударного батальона начались военные будни с жестким графиком и дисциплиной, строевой подготовкой на плацу, изучением оружия и учебными стрельбами. Первые офицеры, присланные в батальон в качестве инструкторов, фактически не занимались боевой подготовкой «Ротный, являвшийся на строевые занятия неизменно в сопровождении какой-нибудь «мадемуазель», по-видимому «не тяжелого» поведения, занимался больше с ней, чем с нами. Полуротный прапорщик Курочкин, прозванный мокрой курицей, под стать ему. Он так же, как и первый, был уволен, чему мы несказанно радовались» — вспоминала М. Бочарникова. Дисциплина и порядок установились лишь с приходом новых ротных командиров, офицеров Невского полка поручика В.А. Сомова, поручика О.К. Верного и прапорщика Семеновского полка К. Большакова. Были заменены и помощники ротных командиров. Так, фельдфебеля второй роты, интеллигентную даму совершенно не подходящую на эту должность заменили донской казачкой 23 лет Марией Кочерешко. Успевшая поучаствовать в боях на фронте, имевшая два ранения, кавалер Георгиевского креста с чубом под К. Крючкова, казачка М. Кочерешко сразу навела в роте порядок и дисциплину.

Однако помимо военной и строевой подготовки и прочей солдатской рутины находилось в Левашовском лагере и время для различного рода забав. Так, однажды ротный командир вздумал устроить игру в чехарду, иначе называемую «козлы и бараны». На расстоянии десяти шагов одни становились согнувшись, а другие должны с разбегу через них перескакивать. «Я никогда в жизни не видела, чтобы так смеялся мужчина! Со стоном сгибаясь, он хватался за живот, точно роженица перед родами, и из его глаз текли слезы. Да и было отчего! Одна вместо того, чтобы перепрыгнуть, поддавала коленом, и обе летели на землю. Вторая с размаху садилась верхом, и тех постигала та же участь. Третья, не допрыгнув, застревала на них, и, в то время как одна вспахивала землю носом, вторая, распластавшись ласточкой, летела через голову. Мы сами так ослабли от смеха, что не могли бежать» — вспоминала современница .

Несмотря на патриотический порыв и искреннюю готовность женщин послужить России, Петроградский батальон, как и другие женские формирования, совершенно не был готов к военной службе, а тем более к боевым действиям, и в лучшем случае мог быть использован в качестве охранной команды. На учебных стрельбах, когда был дан залп всем батальоном, в мишени попало только 28 пуль, зато стрелки убили вышедшую из-за бугра лошадь и разбили окно в проходившем в отдалении поезде. К счастью обошлось без человеческих жертв. Ситуации порой доходили до нелепых курьезов, когда часовые доброволицы ночью стреляли по сверчкам, искренне полагая, что к ним кто-то крадется с сигаретой или с упоением отдавали честь «генералам в мундирах расшитых золотом», которые в реальности оказывались всего лишь петроградскими швейцарами. Офицеры, порой проверяя женские караулы, отбирали винтовки или затворы, которые наивно отдавали сами караульные. Многие женщины в последующем сознавались, что под фразой «стоя на посту никому нельзя отдавать личного оружия», они понимали весь мир, за исключением своих офицеров.

Несмотря на обилие подобных моментов из жизни батальона, его подготовка была завершена к октябрю. Главное управление Генерального штаба доносило Верховному главнокомандующему, что формирование 1-го Петроградского женского батальона закончено , и он может быть направлен в действующую армию 25 октября. Предполагалась его отправка на Румынский фронт. Однако дальнейшие события в Петрограде резко изменили планы командования. 24 октября женскому батальону было поручено погрузиться в вагоны и прибыть на Дворцовую площадь для проведения торжественного парада. Накануне отправки поручик Сомов тайком от других прорепетировал прохождение роты, ощетинив штыки. Унтер-офицер второй роты вспоминала: «...чистились, мылись и писали прощальные письма домой. За несколько дней до выступления командир батальона проверял наши знания. Батальон был выстроен в поле, и 1-я рота под его команду делала все перестроения, рассыпалась в цепь, совершала перебежки и пошла в атаку. Результатом подготовки он остался доволен. Наступило 24 октября. Погруженные в вагон, а конные разведчики в пешем строю, мы с песнями двинулись в Петроград. Из одного вагона неслось «Гей, ну-ты, хлопцы!..» с залихватским припевом «И-ха-ха, и-ха-ха!». Из второго - «По дороге пыль клубится...». Грустная история казака-сироты, возвращающегося с набега. Из третьего — разудалая «Ой, да течет речка по песку, да!». Перекликались, точно петухи на рассвете. На каждой остановке пассажиры и служащие высыпали на перрон послушать наше пение» . Чувствуя напряженную обстановку в Петрограде, Временное правительство во главе с А.Ф. Керенским использовало женский батальон вслепую, планируя в случае необходимости привлечь его для борьбы с большевиками. Именно поэтому сразу по прибытию в Петроград женщинам выдали обоймы патронов на тот случай, если во время парада начнутся беспорядки. Нужно отметить, что торжественный парад на Дворцовой площади все-таки состоялся, женщин-ударниц приветствовал сам Керенский. В это время и выяснилась настоящая цель пребывания батальона в столице. Трезво оценив ситуацию командир батальона штабс-капитан А.В. Лосков принял решение вывести женский батальон из столицы, понимая бессмысленность его участия в революционных событиях. Министр путей сообщения А.В. Ливеровский в своем дневнике записал разговор министра торговли и промышленности А.И, Коновалова с только что назначенным главнокомандующим войсками Петроградского военного округа Я.Г. Багратуни: Коновалов — «Почему же вчера (24 октября — М.В. ) были выведены из Петрограда женские батальоны?»; Багратуни — «По условиям расквартирования. Кроме того, мне было должено, что на фронт они охотно идут, но вмешиваться в политическую борьбу не желают» . Большая часть батальона была выведена из Петрограда в столице Временному правительству удалось оставить только 2-ю роту батальона в составе 137 человек под предлогом доставки бензина с завода Нобель. «1-я рота направилась прямо на вокзал, а нашу - правым плечом заводят обратно на площадь. Мы видим, как весь батальон, пройдя церемониальным маршем, также вслед за 1-й ротой уходит на вокзал. Площадь пустеет. Нам приказывают составить винтовки в «козлы». Откуда-то донесся слух, что на заводе, кажется, «Нобель», взбунтовались рабочие и нас отправляют туда для реквизиции бензина. Слышатся недовольные голоса: «Наше дело — фронт, а не мешаться в городские беспорядки». Раздается команда: «В ружье!» Мы разбираем винтовки, и нас ведут к воротам дворца» — вспоминала в своих мемуарах М. Бочарникова. Вечером 24 октября штаб Петроградского военного округа предписал командиру роты поручику В.А. Сомову выслать на охрану мостов: Николаевского — полвзвода, Дворцовского — полвзвода и Литейного — взвод. Ударницам ставилась задача способствовать разводке мостов, чтобы отрезать рабочие районы от центра и огнем предотвратить всякую попытку навести их снова. Однако эти действия юнкеров и 2-й роты женского батальона закончились провалом. Революционные матросы и красногвардейцы прочно удерживали мосты . К вечеру 25 октября женщины-ударницы вместе с юнкерами участвовали в перестрелке защищая баррикады у Зимнего дворца. «...получаем приказ выйти на баррикады, построенные юнкерами перед Зимним дворцом. У ворот высоко над землей горит фонарь. «Юнкера, разбейте фонарь!» Полетели камни, со звоном разлетелось стекло. Удачно брошенный камень потушил лампу. Полная темнота. С трудом различаешь соседа. Мы рассыпаемся вправо за баррикадой, смешавшись с юнкерами. Как потом мы узнали, Керенский тайком уехал за самокатчиками, оставив вместо себя министра Коновалова и доктора Кишкина, но самокатчики уже «покраснели» и принимали участие в наступлении на дворец. В девятом часу большевики предъявили ультиматум о сдаче, который был отвергнут. В 9 часов вдруг впереди загремело «ура!». Большевики пошли в атаку. В одну минуту все кругом загрохотало. Ружейная стрельба сливалась с пулеметными очередями. С «Авроры» забухало орудие. Мы с юнкерами, стоя за баррикадой, отвечали частым огнем. Я взглянула вправо и влево. Сплошная полоса вспыхивающих огоньков, точно порхали сотни светлячков. Иногда вырисовывался силуэт чьей-нибудь головы. Атака захлебнулась. Неприятель залег. Стрельба то затихала, то разгоралась с новой силой» . В это время в самом дворце творилась полная неразбериха и замешательство, одни команды продолжали сражаться, другие складывали оружие и заявляли о нейтралитете, отовсюду поступали противоречивые сведения. Никто не отваживался взять на себя общее руководство обороной. О вакханалии, творившейся в Зимнем дворце в последний день Временного правительства вспоминали практически все участники обороны . В двенадцатом часу ночи 25 октября женскому батальону было приказано отойти в Дворец. В мемуарах ударница М. Бочарникова писала: «Женскому батальону [было приказано] вернуться в здание!» — пронеслось по цепи. Заходим во двор, и громадные ворота закрываются цепью. Я была уверена, что вся рота была в здании. Но из писем г-на Зурова узнала, со слов участников боя, что вторая полурота защищала дверь. И когда уже на баррикаде юнкера сложили оружие, доброволицы еще держались. Как туда ворвались красные и что происходило, не знаю. Нас заводят во втором этаже в пустую комнату. «Я пойду узнаю о дальнейших распоряжениях», — говорит ротный, направляясь к двери. Командир долго не возвращается. Стрельба стихла. В дверях появляется поручик. Лицо мрачно. «Дворец пал. Приказано сдать оружие». Похоронным звоном отозвались его слова в душе...» . После того, как защитниками Зимнего дворца было сложено оружие, женщин отправили в Павловские казармы, а на следующий день на станцию Левашово . Женский батальон после возвращения в казармы офицеров был снова вооружен из запасов цейхгауза и окопался, приготовившись к обороне. И лишь отсутствие необходимого количества боеприпасов спасло батальон от полного уничтожения в перестрелке с революционными солдатами. 30 октября батальон был разоружен прибывшими в Левашово красноармейцами. Было изъято 891 винтовка, 4 пулемета, 24 шашки и 20 револьверов, а также различное снаряжение. Женщины разведчицы доставили ящики с патронами через пол часа после ухода красногвардейцев из расположения военного лагеря.

После разоружения 1-й Петроградский женский батальон продолжал существовать еще два месяца по инерции поддерживалась дисциплина, выставлялись караулы и выполнялись различные наряды. Теряя всякую надежду отправки на фронт, доброволицы стали разъезжаться по домам или пробираться на фронт. Известно, что часть женщин все-таки смогла добраться до фронта в различные части, в большинстве в женскую роту Туркестанской дивизии, некоторые стали ухаживать за ранеными в военных госпиталях. Большая часть личного состава батальона разъехалась по различным направлениям в ноябре-декабре 1917 г. Окончательно Петроградский батальон прекратил свое существование 10 января 1918 г., когда штабс-капитан А.В. Лосков предоставил рапорт о роспуске батальона и сдаче имущества в интендантство и штаб Красной гвардии.

История добровольческих ударных батальонов (не только женских) сложилась таким образом, что в последние месяцы существования Временного правительства именно они стали главным рычагом поддержания порядка и дисциплины, вызывая тем самым бурю негодования и ненависти со стороны остальной солдатской массы в свой адрес. В войсках основной массой нижних чинов добровольцы воспринимались негативно, а часто и враждебно, в то время как командный состав видел в них единственную надежду на перелом в настроениях армии и возможность доведения войны до победного конца. Враждебность солдат обуславливалась, в числе прочего, тем, что Корниловский ударный полк и многие ударные батальоны, особенно юнкерские, помимо или вместо непосредственно боевого применения использовались командованием в качестве заградительных отрядов и карательных команд. Солдатская ненависть к частям подобного типа естественно распространялась и на женские батальоны, многие солдаты требовали ареста и даже расстрела «стерв корниловок». Женские батальоны так и не смогли выполнить своей главной роли - пробуждения патриотизма и боевого духа на фронтах. У солдатской массы создание женских воинских команд вызывало лишь глухое чувство раздражения и ненависти. Несмотря на искренний порыв женщин послужить Отечеству и готовность умереть за него, военные женские команды так и остались всего лишь ярким суррогатом деградирующей армии 1917 года.

Гайлеш К.И. Защита зимнего дворца // Сопротивление большевизму. 1917-1918 гг. М., 2001. С. 9-15; Синегуб А.П. Защита Зимнего дворца (25 октября - 7 ноября 1917 года) // Сопротивление большевизму. 1917 - 1918 гг. С. 21-119; Прюссинг О.Г. Защита Зимнего дворца // Военная Быль. 1956. №20. Сентябрь; Малянтович П.Н. В Зимнем Дворце 25-26 октября 1917 года // Былое. 1918. №12. С. 111-141.

Васильев М.В. — член Российской Ассоциации историков Первой мировой войны.